Ару Ша и Конец Времен  - Рошани Чокши

– «Махабхарата» – одна из древнейших поэм. Она написана на санскрите, древнеиндийском языке, которого больше не существует. – Ару сделала паузу, надеясь произвести впечатление на слушателей. – В «Махабхарате» рассказывается о гражданской войне между пятью братьями Пандавами и сотней их кузенов.

– Сотня кузенов? – удивилась Ариэль. – Такое разве бывает?

Ару не ответила.

– Легенда гласит, что тот, кто зажжёт лампу Бхарата, разбудит Спящего, – продолжала она, – демона, который призовет Шиву, ужасного бога разрушений. Тот исполнит танец над миром, и случится конец света.

– Танец? – усмехнулся Бёртон.

– Это будет космический танец, – сказала Ару, стараясь придать голосу убедительности. Она уже представляла, как это происходит: Шива отплясывает прямо в небе, под его ногами в облаках появляются трещины, похожие на молнии, и весь мир рушится и распадается на части.

Но её одноклассники, судя по всему, представляли себе пьяную джигу.

– То есть, если ты зажжёшь лампу, наступит конец света? – спросил Бёртон.

– Да. – Ару взглянула на лампу, как будто ждала, что та сама сейчас всё объяснит. Но дийя молчала, как и положено самому обыкновенному светильнику.

Ариэль поджала губы.

– Ну так зажги её. Покажи, что не врёшь!

– Если я говорю правду – а я говорю правду, между прочим, – вы хоть представляете, что тогда может случиться?

– Не увиливай от ответа. Просто зажги её, и всё. Слабо? – Бёртон поднял руку с телефоном, поддразнивая красным огоньком.

Ару сглотнула. Если бы мама сейчас была рядом, она бы как следует оттаскала её за уши. Но та была наверху и собиралась уезжать, опять. В конце концов, если лампа настолько опасна, зачем оставлять Ару наедине с ней? Конечно, рядом всегда находится Шеррилин, но она почти всё время смотрит шоу «Настоящие домохозяйки Атланты».

Может, ничего особенного и не случится, если она зажжёт маленький огонёк, а потом быстро задует его? Или можно будет разбить витрину и разыграть, как будто Ару заколдовали. А если она пройдётся как зомби… или проползёт как Человек-паук, ребята, возможно, испугаются и никогда никому не расскажут, что случилось.

«Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть всё получится! И я больше никогда не буду врать» – Ару повторяла эту фразу как заклинание, пока шла к витрине и открывала её. Когда она подняла стеклянный колпак, тонкие красные лучи пронзили лампу.

Если хоть один волосок попадет на лазерный луч, тут же к музею примчится полицейская машина.

Поппи, Ариэль и Бёртон одновременно выдохнули. Ару распирало от гордости.

Убедились? Что я вам говорила? Это ценная лампа.

«Может, на этом стоит остановиться? – подумала Ару. – По-моему, не надо продолжать».

Но тут Поппи склонилась над лампой.

– Давай быстрей, – сказала она. – Мне скучно.

Ару набрала код – это была дата её рождения – и убедилась, что лазерные лучи исчезли. В воздухе появился тонкий запах глиняной дийи. Пахло как внутри храма: травами и чем-то горелым.

– Давай же, скажи правду, Ару, – настаивала Ариэль. – Если признаешься, тебе надо будет всего лишь заплатить нам по десять долларов, и мы не будем постить в Интернет видео, как ты попалась на глупом вранье.

Но девушка понимала, что нужно закончить начатое. Между демоном, который вызовет конец света, и своей одноклассницей она (как и многие из вас) выбрала бы первое.

Без лазерных лучей лампа показалась опасной, как будто чувствовала, что одной преградой стало меньше. Холодок пробежал по спине Ару, пальцы онемели.

Рисунок на маленькой металлической тарелочке в лампе напоминал немигающий глаз. И он смотрел прямо на неё.

– У меня… у меня нет спичек, – сказала она, отступая.

– У меня есть. – Поппи достала зелёную зажигалку. – Нашла её в машине брата.

Ару взяла зажигалку. Едва она тронула маленькое колесико, как крошечный огонёк выскочил на поверхность. Девушка почти не дышала.

Я просто быстро зажгу её, и всё.

А потом она разыграет драматичную сцену, которую сама придумала, и забудет обо всём как о страшном сне. И никогда, никогда, никогда не будет больше врать.

Как только она поднесла огонь к лампе, в зале Богов вдруг стало темно, как будто кто-то выключил всё дневное освещение.

Поппи и Ариэль подошли ближе. Бёртон тоже хотел присоединиться к ним, но Поппи оттолкнула его.

– Ару… – Казалось, голос исходил откуда-то изнутри глиняной лампы.

Девочка чуть не уронила зажигалку, но вовремя подхватила её. Она не могла отвести глаз от дийи. Казалось, лампа притягивала её всё ближе и ближе.

– Aру, Ару, Ару…

– Давай уже заканчивай, Ша! – взвизгнула Ариэль.

Краем глаза Ару снова увидела мигающий красный огонёк в телефоне Бёртона. Он предвещал ужасный год, капустный салат в школьном шкафчике, разочарованное выражение маминого лица. Хотя, если она сделает это и по какому-то счастливому стечению обстоятельств ей удастся провести Ариэль, Поппи и Бёртона, может быть, тогда они разрешат ей сидеть с ними за одним столом во время обеда. И ей не придётся прятаться в книжных мирах, потому что реальная жизнь наконец-то станет полной…

И она сделала это.

Она поднесла огонь к фитильку в лампе.

А когда коснулась пальцами глины, ей в голову пришла странная мысль. Она вспомнила, что смотрела документальный фильм о необычных рыбах: как у некоторых из них была приманка – такой маленький светящийся шарик, чтобы привлекать жертву. Пока какая-нибудь рыба плыла к этому шарику, покачивавшемуся в воде, морское чудище готовилось проглотить её своими огромными челюстями. Так же было и с лампой: как будто страшный монстр, скрывавшийся внутри, держал перед Ару маленький шарик света.

И приготовился напасть.

Как только огонь загорелся, прямо перед глазами Ару словно что-то взорвалось. Из лампы взметнулась тень. Она стала приближаться, издавая ужасные звуки, похожие на смех, и превратившиеся в навязчивый шум, от которого девочка никак не могла избавиться. Он заполнял её голову как маслянистый мазут, а все мысли вдруг как будто соскребли и выбросили.

Ару шагнула назад, видя, как над лампой поднимается тень. Её охватила паника. Она попыталась задуть свечу, но огонь не поддавался. Тень вдруг начала расти и превратилась в демона: высокого, похожего на паука, рогатого, клыкастого и мохнатого.

– О Ару, Ару, Ару… что ты наделала?!